Седьмая жертва - Страница 82

– Чем я могу вам помочь, агент Вейл? Или для вас это в порядке вещей – без приглашения врываться домой к избранным народом политикам?

Сенатор с легкостью перешла в наступление, одной своей фразой заставив Карен обороняться.

– Приношу свои извинения, сенатор. Мне показалось, что вы не примете меня, если я позвоню с просьбой о встрече.

– Что же, может быть, вы и правы, – ответила Линвуд и демонстративно взглянула на часы. – И если в течение следующих тридцати секунд вы не изложите мне убедительные причины вашего появления здесь, я прикажу начальнику службы безопасности вышвырнуть вас за дверь. Поверьте, у него есть опыт в таких делах.

Карен в задумчивости прикусила губу. Откровенно говоря, самодовольное поведение сенатора не произвело на нее ровным, счетом никакого впечатления, но она должна попытаться взглянуть на происходящее с точки зрения Линвуд. Ведь она и впрямь до сих пор не объяснила ей цель своего визита.

– Если речь идет о том, почему вас вывели из состава оперативной группы, то, боюсь, эту проблему вам лучше обсудить с полицейским управлением. Что бы там ни говорили, я не имею никакого отношения к интригам и махинациям полиции округа Фэрфакс.

– При всем уважении к вам позвольте не поверить ни единому вашему слову. Однако я действительно пришла сюда не из-за этого. – Линвуд попыталась было возразить, но Карен подняла руку. призывая ее помолчать. – Я хочу рассказать вам историю о двух женщинах, которые родились…

– У меня нет ни времени, ни желания выслушивать всякие небылицы, агент Вейл. У меня…

– Именно эту историю вы не откажетесь выслушать, сенатор. – Карен подалась вперед и нахмурилась, отчего брови у нее сошлись на переносице. – В этой истории речь пойдет о двух сестрах, которые родились в Бруклине. Одна из них, будучи старше на девять лет, похоже, всегда принимала в жизни исключительно правильные решения. Младшая же отбилась от рук и то и дело попадала в разного рода неприятности.

Линвуд поднялась с дивана.

– Не понимаю, какое это имеет отношение…

– Сейчас я вам все объясню, – сказала Карен и заговорила быстрее. – Младшая сестра – назовем ее Нелли – забеременела. Такой афронт привел в ярость ее родителей, добрых католиков, не признававших внебрачного секса. Они отреклись от нее. В отчаянии, не зная, что делать с младенцем, Нелли пришла в дом старшей сестры и попросила ее присмотреть за малышкой пару часов, пока она сходит в кино. Нелли так и не вернулась за дочерью, и девочку воспитали ее дядя и тетя.

Карен заметила, что на глазах сенатора выступили слезы. Линвуд откинулась на спинку дивана, а Карен тем временем продолжала: – Нелли, оставшись совершенно одна, устроилась на низкооплачиваемую работу и перебивалась так какое-то время, но вскоре поняла, что нужно решительно менять свою жизнь. Она встретила человека, умного и перспективного наследника богатого семейства, владевшего процветающим фамильным бизнесом. Они поставляли контейнеры для морских грузовых перевозок нескольким между народным концернам. Этот молодой человек только что закончил Гарвард, получив степень магистра по специальности «деловое администрирование». Он влюбился в Нелли с первого взгляда… А теперь начинается самое интересное. – Карен подалась вперед. – Рыцарь в сверкающих доспехах помог ей получить новую карточку социального страхования, новое имя, новое прошлое, новую личность. Нелли же исчезла, перестала существовать.

Карен сунула руку в кожаный портфель, который носила на длинном ремне через плечо, и достала пачку бумаг. Бросив диван, она сказала:

– Это все здесь.

Взгляд Линвуд переместился на стопку документов. Сверху лежала фотография, на которой были запечатлены Эмма и Нелли Ирвин. Линвуд бережно взяла снимок и долго смотрела на него. Но тут она заметила распечатку изображения, сделанного компьютером, и удивленно приподняла бровь, потом принялась увлеченно разглядывать деревянный пол, сложенный еще в начале прошлого века. Спустя какое-то время она сказала:

– Нелли должна была начать новую жизнь. Когда она встретила Ричарда, ей показалось, что сбылась ее детская мечта. Его отец обладал достаточными связями, чтобы она навсегда забыла свое прошлое и смогла получить новое имя. – Она подняла голову и взглянула Карен прямо в глаза. – Вы никогда и ничего не докажете. Мне все равно, что в этих документах. Если вы обратитесь к средствам массовой информации, я стану все отрицать. Карен вызывающе вздернула подбородок.

– К средствам массовой информации? Да кому они нужны?

– А для чего тогда вы копались в моем прошлом? Чтобы заставить меня помочь вам вернуться в состав оперативной группы? Дискредитировать меня и мою избирательную кампанию?

– Это не имеет никакого отношения ни к вашей кампании, ни к оперативной группе.

Карен сделала паузу, надеясь, что Линвуд догадается о том, что сейчас последует. Но та молчала. И тогда Карен заговорила с решимостью, с какой бросаются с обрыва в ледяную воду.

– Сенатор, я и есть та новорожденная девочка, которую вы оставили в доме Эммы тридцать восемь лет назад.

По щеке Линвуд поползла слезинка.

– Я ваша дочь.

Сенатор поднялась с места, повернулась к Карен спиной и, похоже, смахнула слезы с глаз. Делая вид, что по-прежнему владеет и собой, и ситуацией. Пытаясь осознать услышанное и сохранить хотя бы остатки достоинства. Преодолевая шок неожиданного открытия.

– Что вам от меня нужно? – спросила она наконец.

Что мне от нее нужно?