Седьмая жертва - Страница 7

– Здесь есть еще кое-что, детектив, – сказал он, обращаясь к Бледсоу, который шагнул в комнату вслед за Карен.

– Боже мой… – обронила она.

Бледсоу вошел в ванную, а она глубоко вздохнула и постаралась отогнать от себя все ненужные сейчас мысли и чувства, готовясь войти в некое измененное состояние сознания, которое понадобится для того, чтобы начать работу.

Штатные психологи не пытаются установить, кто именно совершил то или иное преступление, как это делает полиция; они стараются определить тип человека или личности, способной на такой поступок. Какой была мотивация? Почему именно сейчас было совершено преступление, почему именно здесь и почему была выбрана именно эта жертва? Каждый из этих вопросов имел жизненно важное значение, и каждый представлял собой неотъемлемый и незаменимый фрагмент мозаики, из которой и складывалась общая картина преступления.

Встречались полицейские, искренне считавшие составление психологического портрета насильников и убийц дерьмом собачьим, псевдонаучной психологической чушью, не стоившей той бумаги, на которой она написана, и, уж конечно, зарплаты, что начисляло им Бюро, плюс бонусы на оплату жилья, автомобиля и одежды. Впрочем, подобные разговоры Карен никогда не беспокоили, потому что она знала, как сильно ошибаются эти полицейские. Она прекрасно понимала, что в одних говорит комплекс неполноценности, а в других – самое обыкновенное невежество относительно того, чем на самом деле занимаются криминальные психологи.

Карен продолжала внимательно осматривать спальню Мелани Хоффман. Кое-что в этом убийстве изрядно ее беспокоило. Она оглянулась на Бледсоу, которого в это самое мгновение стошнило в бумажный пакет, который он постоянно носил в кармане. Она уже несколько раз подмечала за ним подобные штуки; взять хотя бы прошлый раз, когда они работали вместе над особенно кровавым и грязным убийством. Для детектива из отдела по расследованию убийств такое поведение было непривычным и даже странным, но когда Карен прямо спросила его об этом, то Бледсоу поступил в точности так, как поступал всегда, отмахиваясь от чужого мнения, которое его не интересовало: небрежно передернул широченными плечами. Потом он заявил, что не может контролировать свой организм в этом случае, такие вещи просто случаются помимо его воли, и все тут. По его мнению, это как-то связано с «подсознательной реакцией» на запах крови. Карен сочла подобное объяснение ерундой чистой воды, но потом решила, что откуда ей знать, как все обстоит на самом деле. Может, это была истинная правда, хотя с таким же успехом мужское самолюбие могло придумывать себе оправдание, чтобы скрыть непозволительную и непростительную, с его точки зрения, слабость. Но, похоже, в тот момент Бледсоу хотел, чтобы Карен не обращала на подобные странности внимания, поэтому так она и поступила.

Карен просунула голову в ванную, а потом вошла. Бледсоу выпрямился, позаимствовал пластиковый пакет у криминалиста и сунул в него упакованное содержимое своего желудка. Вытерев губы бумажной салфеткой, которую втихаря стянул из чемоданчика того же эксперта, он кинул в рот мятную конфету. Подержав ее на языке, он кивнул на стену над зеркалом.

– И что ты об этом думаешь?

Крупными красными буквами там было выведено: «Это здесь, в…».

– Это может означать что угодно.

– Например?

Карен пожала плечами.

– Мне нужно подумать. Не уверена, что мы знаем достаточно для того, чтобы сформулировать определенное мнение или гипотезу.

– Ты только что сказала, что эта надпись может означать что угодно. Следовательно, хоть какие-то мысли по этому поводу у тебя должны быть. Или нет?

– Во-первых, должна сказать, что необязательно доискиваться до смысла того, что именно написано. Уже сам факт того, что он посчитал нужным вообще что-либо написать, может иметь для нас намного большее значение.

Бледсоу на мгновение задумался, перекатывая во рту мятную конфету.

– Да, ребята, вижу, что вам только дай возможность поумничать…

– Кто бы сомневался! – Карен вышла из ванной. – Ладно, что мы имеем?

– Никаких следов взлома и насильственного вторжения, – сообщил Бледсоу. – Так что жертва вполне могла быть знакома с преступником.

Карен отвернулась и перевела взгляд на залитую кровью кровать Мелани.

– Она могла, например, познакомиться с этим парнем вчера вечером и привести его к себе домой. Или же он выкинул какой-нибудь фокус, чтобы внушить ей доверие и отвлечь внимание. Она могла просто открыть ему дверь, и этого оказалось достаточно. Как бы там ни было, но твое предположение, что она могла быть знакома с ним, ничего нам не дает.

Бледсоу недовольно фыркнул и вышел из ванной комнаты.

Психологи-криминалисты зачастую обнаруживали, что им тяжело поддерживать отношения с посторонними людьми, не говоря уже о том, чтобы завести семью. Они постоянно ломали голову над фотографиями с места преступления; их терзала неотвязная мысль о том, что они упустили нечто важное – или видели, но истолковали неверно. Или, наоборот, хотели и ожидали увидеть, но не увидели. Словом, они постоянно пребывали в состоянии смутного недовольства и тревоги, как бывает у обычного человека, когда он отчаянно старается вспомнить что-то и не может.

Впрочем, Карен сама выбрала эту работу, а потому старалась выполнять ее по мере сил и возможностей. В данный момент, например, она надеялась, что делает ее достаточно хорошо и что ее вклад поможет поймать Окулиста. После трех убийств, совершенных на протяжении пяти месяцев, преступник затаился. Еще несколько месяцев ничего не происходило. По прошествии некоторого времени полиция решила, точнее понадеялась, что убийца или мертв, или уже сидит в камере, арестованный за какое-то другое преступление.