Седьмая жертва - Страница 58

– Ну что, приступим, пожалуй?

Карен подошла к Робби и сказала, что выйдет на минуту на улицу. Ей надо проверить поступившие сообщения на случай, если звонил Джонатан.

Она остановилась на дорожке, ведущей к крыльцу, как раз за полицейской лентой, достала из кармана коммуникатор и набрала номер своего домашнего телефона. Включился автоответчик, и она ввела личный код доступа. Прозвучала единственная запись: вчера вечером ей звонила дежурная сестра из больницы Галифакса с сообщением о том, что с Джонатаном произошел несчастный случай. У Карен оборвалось сердце. Дрожащими пальцами она принялась судорожно набирать номер, который оставила медсестра. Это оказалась главная телефонная линия, и, пообещав соединить ее с нужным отделением, оператор попросила подождать. Карен вернулась в дом, отвела Робби в сторону и взяла у него ключи от машины. Пытаясь одновременно оставаться на линии и управлять автомобилем на темных незнакомых улицах, она вдруг поняла, что из коммуникатора идет сигнал отбоя.

– Проклятье! – в сердцах выругалась она и швырнула ни в чем не повинную электронную машинку на сиденье рядом с собой.

Через двадцать минут Карен уже бежала по коридору к столику дежурной сестры в отделении реанимации.

– Внизу мне сказали, что мой сын здесь. Джонатан Такер, его привезли прошлой ночью. Меня зовут Карен Вейл, я только что получила ваше сообщение.

На вид дежурной сестре только-только перевалило за пятьдесят, и ее седые волосы были собраны в строгий, аккуратный узел на затылке. Она свысока глянула на Карен, а потом сверилась с бумагами.

– Сообщение было отправлено вам вчера еще в девять сорок девять вечера…

– Да, знаю. Я была… вчера вечером меня не было дома. Где мой сын?

– Следуйте за мной, – обронила медсестра и с некоторым трудом извлекла свое массивное тело из-за стола.

Она отвела Карен в палату, в которой лежал Джонатан. К обеим его рукам тянулись трубки капельниц.

– О господи, Джонатан… – Карен остановилась рядом с кроватью и положила руку сыну на плечо. – Что случилось?

– Это было не мое дежурство, но согласно записям в истории болезни мальчика привезли сюда без сознания после того, как он упал со ступенек лестницы, ведущей в подвал. – Медсестра бросила взгляд на папку, которую держала в руках, и перевернула несколько страниц. – Карету «скорой помощи» его отец вызвал в девять пятнадцать, и в девять тридцать одну вашего сына доставили в клинику.

– Что с ним такое? Я могу поговорить с лечащим врачом?

– Сейчас я его позову.

И медсестра выплыла из палаты.

Карен подтащила к кровати стул, села и погладила сына по голове.

– Ох, Джонатан, прости меня. Мне так жаль…

Пять минут спустя в палату быстрым шагом вошел высокий худощавый чернокожий мужчина лет под сорок.

– Меня зовут Дэвид Альтман, – представился он глубоким хриплым голосом. – Вы мать мальчика?

– Карен Вейл.

Врач кивнул.

– Мисс Вейл, очевидно, ваш сын упал с лестницы и ударился головой. В результате травмы он потерял сознание, и нам пришлось, как видите, положить его под капельницу, чтобы ввести питательный раствор. Дышит он самостоятельно. Сканирование МРТ, методом магнитно-резонансной томографии, выявило опухоль мозга…

Карен выставила перед собой руку, прерывая его. Потом прижала ладонь к губам, пытаясь сдержать взрыв чувств.

– Короче, доктор! Пожалуйста.

– У него закрытая черепно-мозговая травма. Возможно сотрясение с травматическим кровоизлиянием в мозг. Он в коме, мисс Вейл. Я хотел бы быть осторожным в прогнозах, но, если вы станете настаивать, скажу. Шансы есть. Ваш сын сохранил некоторую способность к реагированию, но при этом наличествуют и факторы, вызывающие осложнения. Хорошая новость заключается в том, что в мерах по неотложному жизнеобеспечению нет необходимости. Мой прогноз станет оптимистичнее, если я увижу увеличение способности к реагированию и целенаправленные движения.

Карен глубоко и судорожно вздохнула, боясь, что не выдержит и разрыдается. Она должна быть сильной. Ей нужна ясная голова, чтобы задать правильные вопросы. Она знала, что это Дикон столкнул Джонатана. Знала, и все тут.

– Когда он очнется, он будет помнить о том, что с ним случилось?

– Скорее всего, у него будет наблюдаться ретроградная потеря памяти о событиях, непосредственно предшествовавших несчастному случаю. В данном случае – падению с лестницы. Но память вернется. Когда именно, сказать трудно. Может быть, через несколько часов. Но с таким же успехом на это может понадобиться и несколько недель.

Карен почувствовала, что нижняя губа предательски задрожала, и прикусила ее. Она сделала глубокий вдох через нос, потом медленно и неровно выдохнула. Она покачнулась и, чтобы не упасть, схватилась рукой за спинку стула.

– Я понимаю, что на вас сразу обрушилось столько всего. Хотел бы сообщить вам что-нибудь обнадеживающее, но пока что я сказал все, что знаю. Следует дать организму возможность заняться лечением самостоятельно. Кстати, если хотите, поговорите с сыном, можете почитать ему. Не могу гарантировать, что он вас услышит, но результаты некоторых исследований позволяют предположить, что коматозный мозг способен воспринимать подобные внешние сигналы и раздражители.

Карен заставила себя поднять глаза на врача.

– У него останутся необратимые повреждения? Можете говорить прямо, док.

Он заколебался, похоже, прикидывая, выдержит ли она плохие новости.

– Пока я даже не могу сказать, придет ли он в себя. Почему бы нам не подождать немного? Давайте не будем спешить с выводами.