Седьмая жертва - Страница 17

Бросив взгляд на часы, он отметил, что пробыл в доме почти четыре минуты. Самое время уходить. Захлопнув за собой дверь, он подергал за ручку, чтобы убедиться, что она заперта. Ему не хотелось, чтобы с сукой что-нибудь случилось до его возвращения.

…шестая

Карен Вейл стояла у задней стены аудитории в Академии, ожидая, пока все рассядутся и можно будет начать лекцию. Каждому новому курсу агентов она преподавала начала поведенческого анализа, чтобы новобранцы не попали в глупое положение, как тот коп, который искренне верил, что она способна, подержав в руках одежду жертвы, описать лицо и приметы убийцы.

– Итак, чтобы не терять времени, я приглашаю на кафедру специального агента Вейл.

Головы всех присутствующих повернулись к Карен, но аплодисментов не последовало. Обычно инструктор представлял ее с такой помпой и торжественностью, что новые агенты считали своим долгом поприветствовать ее вставанием, или, по крайней мере, теплыми и дружескими аплодисментами. Но этот инструктор сам принадлежал к новичкам и, похоже, в отличие от своих коллег не счел нужным подробнее ознакомить студентов с ее биографией. По крайней мере, так ей показалось. Карен неотвязно думала о Мелани Хоффман, так что особенно не прислушивалась к тому, что он там наговорил.

Она спустилась вниз, на кафедру, раскрыла портативный компьютер и подняла голову, осматривая ряды слушателей, лица которых с напряженным ожиданием были обращены к ней. Она хорошо помнила это выражение, этот взгляд и ощущение восторга, когда делаешь первые шаги и узнаешь нечто новое. Она любила свою работу, несмотря ни на что – хотя это было довольно странно, учитывая то, чем ей приходилось заниматься, – и по-прежнему ощущала, что каждое новое дело бросает вызов ее интеллекту и квалификации. Но свежесть новизны была уже утрачена – подобно тому, как восторженное возбуждение, которое ощущаешь в самом начале романтической влюбленности, со временем теряет свою остроту и пикантность. Так что теперь она не только доказывала свою нужность, но и старалась не утратить интереса к тому, чем занимается.

– Меня зовут Карен Вейл, – начала она. – Я знаю, вы ожидали увидеть на моем месте мужчину. Об этом можно догадаться по вашим лицам.

Ей нравилось с самого начала заставить своих слушателей защищаться. Это входило в неофициальную процедуру инициации новых агентов. Хотя, пожалуй, тому была и иная причина: уж слишком много допросов она провела, отчего с течением времени поневоле начала пытаться играть первую скрипку в любом разговоре.

– Составление психологических портретов преступников нельзя назвать точной наукой, кто бы что ни говорил. Я могла бы просто предложить вам прочитать одну из книг Дугласа, а потом прийти сюда через пару дней, чтобы получить ответы на свои вопросы. Но это не мой стиль. Я собираюсь познакомить вас с некоторыми особенностями больного разума, которые мы пытаемся проследить в полевых условиях. Хотя, говоря откровенно, формулировка «больной разум» не совсем точна. Насилие, которое преступники совершают над другими, действительно выходит за пределы нормального поведения, в этом нет сомнения, но при этом они не страдают умственным расстройством и чертовски хорошо понимают, что творят. Но мы еще вернемся к этому.

Карен подробно остановилась на организационных принципах работы своего отдела, безошибочно уловив момент, когда настало время наращивать темп. В задних рядах кое-кто из агентов уже опустил голову на скрещенные руки, с нетерпением ожидая перерыва на обед.

– А теперь перейдем к конкретным примерам, чтобы вы получили представление о том, как мы работаем. – Она нажала кнопку на аудиовизуальной демонстрационной панели. Освещение в аудитории стало тусклым, а на стене у нее за спиной вспыхнул экран. По черному фону побежали желто-белые буквы текста. Загорелась надпись: «Группа оперативного реагирования на чрезвычайные ситуации, поведенческий анализ предполагаемого поведения». Карен нажала следующую кнопку на пульте дистанционного управления, и программа «PowerPoint» послушно выдала на экран первый слайд. В те времена, когда она еще училась в школе, в ходу были настоящие слайды. Они заедали, теряли яркость и контрастность, если оставались в проекторе надолго, а о такой графике, с какой она работала теперь, готовя свои презентации для ФБР, можно было только мечтать. Сейчас ее слайды скользили по экрану, сменяя друг друга, подкрепленные звуковыми и видеоэффектами. Но ее студенты продолжали клевать носом. Вот тебе и преимущества новых технологий!

– Это дело, над которым я сейчас работаю, – продолжала Карен. – Убийца по кличке Окулист.

Аудитория отреагировала сдержанным гулом, послышались сдавленные смешки.

– Здесь нет ничего смешного, – резко бросила она в зал. Слушатели угомонились на удивление быстро.

– То, что вы сейчас увидите, не просто отвратительно и омерзительно. Это дело рук чудовища в облике человека. Надеюсь, никому из вас в своей работе не доведется созерцать чего-нибудь подобного. Но я должна сделать все, чтобы, если такое все-таки случится, вы имели представление о том, на что нужно смотреть и что искать. И как помочь поймать очередного ублюдка.

Она нажала на кнопку, и первый слайд развернулся на экране во всей красе. Со стены на них смотрела женская спальня. На кровати перед зеркалом лежал изуродованный труп, из глазниц которого торчали рукоятки кухонных ножей.

– Это жертва номер один. Марси Эверс. Двадцать восемь лет, брюнетка. Работала помощником адвоката в Вене.